Небеса - Страница 92

Она показалась ему во сто раз прекраснее того образа, который он хранил в своей памяти, в чем он не замедлил ее заверить, крепко сжав в объятиях.

— Как я скучал по тебе, — прошептал он.

Она страстно ответила на его долгожданный поцелуи.

— Кэтрин, я люблю тебя, — просто сказал он.

— Я тоже, Мэтт, мне так тебя не хватало… Неужели ты, наконец, вернулся…

В глазах друг друга они прочли исполнение всех желаний.

— Ты пойдешь за меня, Кэтрин?

Ответом ему был бесконечно нежный поцелуй.

— Если хочешь, мы останемся здесь. Я буду помогать тебе с детьми.

— А как же твой дом, твоя жизнь в Бостоне?

— Моя жизнь, мое будущее с тобой, Кэтрин. Здесь мое место, и здесь я хочу остаться. Там, где ты, — мой дом.

— А там, где ты, — мой.

Их губы устремились друг к другу и слились в поцелуе, которым они обменялись как залогом любви и обетом верности.

Мэтт подумал о Бостоне, о жизни, которую там вел, и ему показалось, что все это происходило с другим человеком и в другом измерении. Его место было здесь. Он понял это, как только ее увидел. Он был дома.

В это время в холле показалась Милли, помощница Кэтрин, которая намеревалась обсудить с ней кое-какие дела. Стоявший на страже Томми перехватил ее как раз вовремя.

— Не думаю, что вам нужно входить сюда прямо сейчас, мисс Милли.

— Что? — Она нахмурилась. — Что это значит, Томми?

— Мистер Маккитрик вернулся. Милли улыбнулась и подмигнула Томми.

— Ясно. Ну, тогда я загляну попозже. — Она улыбнулась и повернула в другую сторону. — Охраняй дверь хорошенько, Томми.

— Не беспокойтесь.

Милли поспешила заняться другими делами, а Томми остался на страже. Он с улыбкой оглянулся на закрытую дверь. Живя вместе с Лизой и дедушкой, он был счастлив и надеялся, что у миссис Кэтрин и Мэтта тоже все будет хорошо.

Уин и Алекс стояли на палубе у перил. Они плыли несколько недель и уже приближались к Бостону. Они решили, что по пути отправятся к ней домой, узнать, нет ли новостей от отца, а потом уже помчатся прямо в Лондон.

— Уин, я так боюсь, — призналась Алекс. Он взял ее за плечи и нежно привлек к себе:

— Что бы ни случилось, любимая, я с тобой.

— А вдруг, когда мы приедем в Лондон, мы узнаем, что приговор уже приведен в исполнение?!

Уин поспешил успокоить ее:

— Если Энтони действительно сумели повлиять на охрану, тогда с ним все в порядке. Я уверен, что они хорошо заплатили за его неприкосновенность.

— Как бы мне хотелось поверить в это. Надеюсь, что ты прав. — Она подняла на него взгляд, полный тревоги, и прочитала решимость в его глазах.

— Почему ты улыбаешься? — спросил Уин.

— Филипп и Роберт предупреждали меня, что, как только мы найдем венец, ты схватишь его и сбежишь. Они сказали, что ты испорченный, самоуверенный аристократ, которого волнуют только развлечения и удовольствия.

— Когда-то так оно, наверное, и было, но я изменился, и причина этому — ты. Без тебя моя жизнь не имела бы смысла. У меня было достаточно денег и друзей, которых я покупал на них.

— Это звучит так ужасно… и одиноко.

— А я и был одинок. Людям, которые меня окружали, было на меня наплевать, да и мне на них тоже. Я уже никогда не стану таким, как раньше. Уина Брэдфорда, отчалившего от Лондона в начале наших поисков, больше не существует.

— Я так испугалась, когда они мне все это рассказали.

— Почему?

— Я так отчаянно тебя любила! Мне страшно было подумать, что ты бросишь меня, когда венец будет найден.

— Пока я с тобой, ты ничего не должна бояться. Верь в меня, в наши чувства.

— Я верю, и прости меня за мои сомнения. — Выражение ее лица было красноречивее любых слов. — Все было так запутано. Я с самого начала знала, что придется предать тебя, и от всего сердца надеялась, что ты сумеешь меня простить.

— Мне нечего прощать. Ты поступила так, как было необходимо.

Она вздохнула и крепче прижалась к нему, наслаждаясь его близостью и мечтая только о том, чтобы все волнения были уже позади и ее отец находился бы рядом.

Вернувшись в каюту, они всю ночь занимались любовью, пытаясь найти успокоение в чувственной близости.

Сердце Алекс сжалось, когда, наконец, она увидела бостонскую гавань. Все время по пути домой ее не отпускала мысль, что, вернувшись, они узнают, что с отцом стряслось нечто ужасное. Пока они спускались с корабля и по дороге к дому Алекс ни на секунду не выпускала руки Уина из своей.

Казалось, все спокойно. Ничто не изменилось с того времени, как «отец Брэдфорд» впервые нанес ей визит. Они поднялись по ступеням парадного подъезда и постучали.

Лицо открывшей дверь горничной выражало безграничное удивление:

— Мисс Алекс! Боже правый, вы вернулись!

— Что? Что случилось? Вы слышали что-нибудь о папе?

Ответа не последовало. Они замерли в мертвой тишине в предчувствии трагических вестей.

— Но, мисс Алекс, ваш папа…

Вдруг из кабинета раздался голос Еноха:

— Алекс, дорогая! Это ты?

При звуке его голоса ноги Алекс подкосились, и, если бы не Уин, она бы упала.

— Папа?! О, папа, слава Богу, ты здесь!

Он вышел из кабинета, и она кинулась ему навстречу по коридору. Не в силах промолвить хоть слово, она бросилась ему на шею и крепко обняла.

— С тобой все в порядке! Ну, надо же — все в порядке! — И она расплакалась.

— Алекс, я так беспокоился. Все, что мне известно от горничной, так это то, что ты поехала искать венец с какими-то приятелями Лоуренса — священником по имени Брэдфорд и неким Маккитриком. — Он тоже прослезился.

— Ох, папа, — всхлипнула она, — я думала, ты погибнешь. Я так боялась, что не смогу тебя спасти!